— Михаил, 15 июля в БЦ «Онегин» будет праздничный эфир «Катапульты» с гостями и музыкантами. Что особенного станция приготовила к юбилею шоу?
— Во-первых, мы выведем в эфир всех ведущих, которые когда-либо работали над шоу (были те, кто заменял кого-то, когда наши девчонки уходили в декрет). Во-вторых, там будут фокусники и так далее, поскольку мы люди, достаточно искушённые в проведении выездных вечеров на опыте другой нашей радиостанции — Rock Arsenal. И мы знаем: это проходит не как на радио, где ты отговорил своё, песню включили — и всё. Здесь рядом будут сидеть живые люди, с которыми надо иметь дело, и которых надо развлекать в эфире и за эфиром. К счастью, у нас почти все ведущие не боятся «живой» публики. Они не считают, что не надо выходить за пределы студии, и что их никто не должен видеть, что ведущий — весь из себя такой загадочный. Ведь радио давно перестало быть бестелесным голосом, который откуда-то доносится: веб-камеры в студии вместе с соцсетями показывают ведущих как они есть, всё это есть в открытом доступе. Это объективная реальность, которую бессмысленно от себя отталкивать. Так что в грядущую пятницу у нас первый для «Пилота» выездной эфир, и я совершенно не представляю, что из этого получится: то ли будет яблоку упасть негде, то ли придут 3 человека. Для Rock Arsenal мы делаем подобное каждую пятницу вот уже 3 года. Люди приходят к половине седьмого утра, чтобы занять козырные места. И сейчас страха нет, а есть кошачий интерес: а что получится? На «Арсенале» всё просто и понятно: люди, любящие рок-музыку, хотят оказаться в обществе себе подобных, к тому же у нас нет никаких проблем с местными рок-артистами, на шоу всегда выступает 1-2 группы за эфир. А здесь... Посмотрим…
— Что означает название шоу — «Катапульта»? Какой мэсседж оно несёт?
— Путём «мозгового штурма» мы выбрали порядка 200-300 слов, выписывая даже самые идиотские и безумные. И это слово подошло по нескольким критериям. Во-первых, название радио — слово «пилот» — и слово «катапульта» — близкие понятия. Во-вторых, есть в нём нечто динамичное — пулять что-то куда-то. И, в-третьих, может, самое первое по важности — это его эксклюзивность и уникальность. Вряд ли мы натолкнёмся на утреннее шоу с таким же названием. Например, псевдоним Саши Морозова уникальным не оказался: есть ещё ди-джеи с такими же фамилиями. Но, кстати, визуально мы никак образ самой катапульты не использовали и никаких соревнований по стрельбе из катапульты тоже не устраивали (смеётся).
— «Катапульта» в Екатеринбурге, как рассказывают, популярнее федеральных проектов...
— Это как по американскому учебнику — всё же они впереди планеты всей, особенно по части создания шоу. Там написано, что есть два аспекта этого процесса. Если вы локальная станция, то ваш бюджет, понятное дело, несоизмерим с федеральным. Зато у вас есть очень серьезное преимущество — это как раз локальность: мы здесь, мы среди вас, мы стоим в тех же пробках, нас волнуют те же самые проблемы. Но пользоваться этим преимуществом надо умело. И второй аспект — это найти правильного человека для шоу, и 70% успеха вам обеспечены. Совет простой, а вот выполнить его крайне сложно. Нам в этом смысле повезло: мы такого человека нашли, и не только его, но и ещё двух других. Для ведущего утреннего шоу важно нормально функционировать в столь ранние часы, и многие «отваливаются» уже на этом этапе. Бывает так, что весь состав «Катапульты» уходит в отпуск, и тогда мы созываем «запасных»: одна из них как раз физически не может долго вести утренние шоу, её хватает на 2 недели максимум. Дальше человек может «сломаться»: 3 года отработал — надоело. 10 лет для шоу — срок серьёзный. А одним из важнейших показателей успешности утреннего шоу является то, что оно стало частью жизни слушателей, как кофе или завтрак. Они не представляют своего дня или дороги на работу без этого шоу. С ведущими возникает эмоциональная связь, им прощаются мелкие погрешности. И мы с «Катапультой» уже перешли на эту стадию. Тем самым человеком, которого мы нашли, стал Саша Морозов. Две его коллеги — Надя и Лина — неотъемлемая часть шоу, но у них дети (у Лины двое), поэтому времени на работу может оставаться чуть меньше, чем у Морозова. А Надя еще и ди-джеем в клубе работает. Команда у нас дружная, хотя бывают и разногласия. Но всё довольно быстро к вечеру «остывает», и никто никогда не тащит это в новый день. К тому же наша команда ко всему всегда готова — «no fear»: найдутся в любой ситуации и смогут сориентироваться. Этот дух я всегда пытался внедрить. Подведем итоги: правильные люди, локальный аспект, который правильно используется, и любовь коллектива, который сработался, к радио и своему делу — и у тебя есть закономерно хороший результат.
— Вы стажировались на американских радиостанциях. Что удалось оттуда почерпнуть?
— Впечатлила лёгкость отношений как внутри коллектива, так и к гостям, к слушателям. И я всегда старался убрать бетонный занавес и пропасть между аудиторией и ведущим. В студии нет ничего сакрального. Это не храм, это просто комната с пультами, микрофонами и тремя компьютерами. Наши слушатели могут по дороге завезти нам арбуз: человек выиграл какой-то приз, он знает, где находится студия, и ему захотелось навестить нас и угостить тем самым арбузом. Это тот самый аспект локальности. Не повезет он на федеральную станцию арбуз. А нам — привозят…
— Как давно Вы являетесь программным директором двух радиостанций — «Пилот» и Rock Arsenal?
— Да всегда. Я начинал обе станции: «Пилот» 19 лет назад, Rock Arsenal - 4 года назад.
— Кроме того, Вы ещё и музыкант группы «Апрельский марш». Что сейчас происходит с этим проектом?
— Про себя мы называем её «датский ансамбль» — ансамбль, который собирается к какой-то определённой дате (смеётся). После расцвета русского рока конца 80-ых — начала 90-ых мы расходились. Случилось это, скорее, по экономическим причинам, поскольку мы никогда не стремились быть коммерческой группой. Спустя лет 10 нас подбили выступить на фестивале «Старый Новый Рок». И мы собрались, порепетировали, сыграли концерт. Через год мы собрались снова, и подумали: а почему только раз в год? И мы стали выступать регулярно. Правда, мы сделали программу каверов: новых своих песен пока нет, старые неохота, давайте каверы. Через пару лет мы поняли, что это начинает превращаться в обычный кавер-бенд ресторанного типа, хотя многие наши каверы не были общепризнанными хитами. Сет-лист состоял как из хитов, так и из песен не очень популярных групп, которые, однако, нам нравились. Потом мы еще немного поиграли и продолжаем периодически играть по сей день. Последнее на данный момент выступление состоялось как раз в июне этого года — в мой юбилей. Кстати, в этом же году мы отмечали 30-летие Свердловского рок-клуба.
У всех наших музыкантов есть своих проекты, в том числе и у меня с гитаристом есть коллектив под названием Stambulchik brothers. Всё это наша музыкальная семья. Этим всем мы занимаемся после работы, раз в неделю репетируем, а раз в год выпускаем альбом. И для этого у нас есть всё своё. Меня забавляет, когда ко мне на радио приходят музыканты и начинают ныть, что у них нет нормальной записи. На это у меня один ответ: вы издеваетесь? Вы в 2 раза моложе меня, почему же я смог освоить компьютерную программу по многоканальной записи звука, а вы нет? Сыграли, записали всё с ребятами, я сам свёл это дома, знакомый дизайнер сделал обложку — всё, нормальный, достойный продукт готов! Конечно, это стоит денег, но компьютеры есть у всех. Микрофон? Да, у меня хороший микрофон, не спорю. Но то, с чего мы начинали, сейчас стоит порядка 100$, и я не верю, что на это нельзя заработать. Точно так же могу ответить, когда музыканты ноют, что их песни не берут в ротацию FM-станции. Ребята, слушайте, сделайте Интернет-станцию, а? Найдите единомышленников и ставьте ту музыку, которую вы хотите на ней слышать. Если она чего-то стоит, ваш Интернет-канал будет набирать подписчиков. А если не будет, то печальный вывод таков: вы делаете что-то не то…
— Да, многие считают, что за Интернет-станциями будущее. И давно идут разговоры об окончательном исчезновении FM-станций…
— FM, конечно, исчезнет нескоро. В конце концов, кинотеатры возродились, винил возрождается. Есть такие вещи, которые уходят, и вдруг все начинают испытывать ностальгию по ним. Чего стоит один всплеск интереса к винилу — какая-то паранойя! Компакт-диск оказался самым недолговечным форматом. Он какой-то мелкий, а винил - такой объект, который приятно держать в руках. Некоторые молодые люди говорили мне, что завели себе винил потому, что они перестали слушать музыку. На всех современных устройствах можно прослушать огромное количество песен и их легко переключать. А на виниле всё сложнее — надо встать, переставить иглу и так далее, тут нет кнопки «skip». Однако отчасти это ещё и мода.
— А есть ли у Вас собственная коллекция пластинок?
— Да, даже есть аукционные редкости. Но они попали ко мне абсолютно случайно — дарили. Коллекционером я никогда не был. Но вот сейчас мне на юбилей подарили виниловый проигрыватель, так что, видимо, придется привести всё это в порядок. Я откопал свои пластинки. Достаю коробку, и тут на глаза мне попадается первая из них, верхняя, и я вижу строчку: MUSE. От удивления у меня глаза на лоб полезли: у меня не может быть пластинки группы MUSE! Я не покупал пластинки более четверти века, да и группа эта попросту столько лет не существует! Достаю и понимаю: это всего лишь английское название альбома Валерия Леонтьева — «Муза» (смеётся). Так что можно пошутить на тему того, что великая группа MUSE позаимствовала свое название с альбома Леонтьева (смеётся). Как известно, кругом наши!
— Какова Ваша роль в музыкальных коллективах?
— Я вокалист, немного инструменталист и администратор. Я играю на укулеле, немного на бузуки и на дудочках.
— Сами пишете?
— Я не поэт, это точно. Я написал всего 1 текст, но это была кавер-версия песни группы Dead Can Dance. В оригинале она исполняется на тарабарском языке, где среди прочих слов чётко звучат узнаваемые и забавные для русского уха «Дарья» и «Марья», что придавало тексту комизм. А поскольку песня серьезная, то я собрался с духом и написал другой текст, на английском языке. Еще мы играем 2 мои песни и пару инструменталов.
— Звучат ли песни Ваших коллективов на «Пилоте» и Rock Arsenal?
— На Rock Arsenal звучит одна песня «Апрельского марша», но это кавер на песню группы «Наутилус Помпилиус» с диска «Отчёт». Она звучит только ночью. И ночью же звучит единственная песня именно «Апрельского марша» — «Сержант Бертран», но это самая популярная наша композиция, которая входила в различные сборники, чуть ли не попсовые. Я на радио попал именно в то время, когда рок-музыка перестала приносить какой-либо доход. Я искал работу и увидел объявление о свободной вакансии на музыкальной радиостанции. Понятно, что работа была на перспективу, и тогда люди ещё не знали, как это: платить деньги за то, что про них скажут по радио. Теперь это называется реклама (смеётся). Я пошел туда по той простой причине, что это было хоть как-то связано с музыкой, потому что без этого мне было тяжеловато. Долгое время, на протяжении лет 7-8, я не занимался музыкой, кроме работы на радио, но это совсем другое. Потом я понял, что это большая ошибка, и мне нужно этим заниматься, всё равно, в каком виде, хоть в самодеятельности на балалайке, но надо. Это моя жизненная потребность. И поэтому несколько лет назад я создал Stambulchik brothers — «самодеятельную группу из профессиональных музыкантов». Потому что только у двоих есть профессиональное музыкальное образование, но при этом все мы в разные периоды плотно занимались музыкой и зарабатывали этим на жизнь. Наш стиль ближе к фолку, мы делаем свои версии шотландских, ирландских баллад. При этом совершенно спокойно можем сыграть песни, например, Nazareth. Мы себя ничем не ограничиваем. А начали мы с того, что переделали песню Нины Хаген, выкинув оттуда все куплеты и оставив только припев. Получилась некая мантра. Один из нашего коллектива — «правоверный кришнаит», поэтому мы запросто смешиваем Pink Floyd с мантрой. Так что слоган нашего ансамбля — «Дискотека не здесь».
— Как удается совмещать все это с работой программного директора на радио? Ведь у Вас собственные музыкальные вкусы, предпочтения...
— Да, собственный сформировавшийся музыкальный вкус может мешать работе программного директора. Но если говорить о «Пилоте» - это радиостанция СHR формата, я не попадаю сюда ни по возрасту, ни по музыкальным пристрастиям. Поэтому здесь я музыки и не касаюсь, это бессмысленно. Есть музыкальный редактор, он этим и занимается – один на обе станции. И на «Арсенале» как раз музыкальный редактор не вмешивается (смеётся). Там уже я говорю, что мы играем, а что нет. Конечно, я не знаю всей рок-музыки. Всю её никто не знает. Но у меня есть люди, которые разбираются, например, в тяжёлой музыке. И они могут сказать: это культовая группа, но для эфира там ничего нет. А вот здесь буквально пару песен можно выбрать для эфира. Есть люди, которые разбираются в очень старом роке, а кто-то — в прогрессивном. Последнее время моя специализация — это программы. У меня есть еще одно утреннее шоу — «Завтрак Чемпионов» на «Красноярск FM», мы недавно отметили год. Занимаюсь я утренними шоу, и всё хорошо: всем нравится, и мне нравится. Только в редких случаях я всё же вмешиваюсь в деятельность музыкального редактора «Пилота» — например, я влияю на выбор гостей для шоу «Катапульта». Мегазвёзды бывают у нас крайне редко, в основном, мы общаемся с местными артистами. Условие для участия в нашем утреннем шоу простое: мы никогда не приглашаем тех гостей, которые поют под «минус один» или хотят прийти со своей фонограммой: «Нет, так не пойдет. Играйте живьём! Под бубен, подо что хотите — но только живьём».
— Бывало ли, что срывались эфиры, не удавалось договориться исполнить все вживую?
— Конечно, бывали. Особенно часто хотят прийти со своей минусовкой поп-артисты. Это в лучшем случае. А так все хотят прийти, «о чем-то поговорить» и чтобы «на радио поставили их песни». Песни поставить мы можем и без вас, для рассказа о вас ваше присутствие тоже необязательно. Так что будьте любезны исполнять — здесь и сейчас. Причем чем качественнее это будет звучать, тем меньше слушатели будут понимать происходящее. Они просто подумают, что кто-то поставил какую-то фонограмму, неизвестную песню неизвестного артиста. И всё. Кстати, многие музыканты, после того, как их заставишь отложить все их ноутбуки и гаджеты и, например, позвать в компанию к рэперу барабанщика с гитаристом, потом восклицают: «Класс! Мы даже не думали! Теперь мы точно запишем эту песню именно так! Прикольно — живьём!». Надо же — люди открывают для себя прелесть живого исполнения музыки.
— А ведь когда-то выступление под «фанеру» было немыслимым... Особенно в среде рокеров. Какое Ваше самое яркое воспоминание времён Свердловского рок-клуба?
— Безусловно, одним из ярких выступлений было выступление Насти Полевой, я даже сказал своим товарищам «я бы пошёл к ней ящики таскать» (смеётся). Также было запоминающимся выступление группы «Алиса», прошедшее не в рамках фестиваля, а как творческая мастерская. Этот был тот самый Кинчев тех самых времён, который метался по сцене, как Billy Idol, и излучал бешеную энергетику. Действительно впечатляюще. Потрясающим было выступление группы «Нюанс» на одном из фестивалей. Оно вообще было потрясением для всех. Группу хотели просто вынести на руках и качать. Мне тогда сказочно повезло: у «Нюанса» был ещё один концерт в нашем городе, и это совпало с моей защитой диплома и моим днём рождения. Лично для меня это самая большая потеря для российской рок-сцены впоследствии: они вспыхнули и исчезли. А если говорить о самом рок-клубе и внутриклубной тусовке, то вспоминается, как все группы, которые планировали записать альбом, собирали оборудование по всему городу: у кого комбик, у кого бас-гитару, у кого микрофон возьмут. И отцы-основатели «Апрельского марша» пошли на поклон к нашему известному клавищнику и аранжировщику Алексею Павловичу Хоменко по прозвищу «Палыч». Ранее он был клавишником «Наутилуса». И фраза, которую он тогда сказал, очень хорошо отражает сущность Свердловского рок-клуба: «Ребят, у меня ничего нет. А чего вам надо?». Безусловно, Палыч дал нам, что у него нашлось, но без шутки и прибаутки он этого сделать не мог. Внутри клубной тусовки всегда все помогали друг другу. Я видел это своими глазами. На 30-летии Свердловского рок-клуба я поймал себя на странном ощущении: что-то не так, хотя место то же самое и люди те же самые. И я понял, в чем дело. Раньше просто так сидеть за сценой артистам было скучно, и всегда происходило какое-нибудь милое хулиганство. Играет «Апрельский марш», а на заднем плане Бегунов с Шахриным с какими-то идиотскими советскими плакатами проходят маршем. Или играет «Чайф», вдруг откуда-то сбоку появляется Бутусов и какую-то композицию ни с того ни с сего начинает подпевать. Всё делалось вместе, не говоря уже о взаимопомощи. Это всегда было «колхозом» в хорошем смысле слова. И это моё самое ценное и тёплое воспоминание тех лет. Тогда было то человечное, что начинаешь с возрастом ценить больше, чем некие эмоции от музыки.
— Мы говорили об успехе шоу «Катапульта». Вообще об успехах всегда много пишут и говорят, зато о неудачах больше помалкивают. А были ли какие-то сложные, переломные моменты для обеих станций?
— Для «Арсенала» такой момент наступил сейчас: одна из наших утренних ведущих уехала в Москву вслед за мужем, поэтому мы сейчас ломаем голову над тем, как это восполнить. А у «Пилота» кризис был перед запуском «Катапульты». Но с её появлением всё наладилось.
— А как Вы переживаете нынешний кризис?
— Как все — точно так же. Доходы от рекламы уменьшились. Не скажу, что упали, но снизились. Раньше было намного проще найти рекламодателя для проведения чего-то интересного. Люди стали считать деньги и тратить их только на необходимое. В кризис 2008 года всё было намного серьёзнее в плане потерь для коллектива. Тогда у нас сократили двоих, сейчас все на своих местах. Мы уже к этому делу привыкли, выплывем…
— А как в целом обстоит дело на радиорынке в Вашем регионе?
— В прошлом году у нас было довольно серьёзное падение рынка, по сравнению, например, с Москвой. Но затем всё постепенно оттаяло. Я полагаю, что сегодня рынок упал примерно до уровня 2008 года. Понятно, что цены тоже изменились, так что объективно, возможно, дела на сегодня обстоят похуже. Но меня больше интересует сегодняшний и завтрашний дни, что конкретно сейчас мы можем сделать, чтобы улучшить радиостанцию и наши программы…
Беседовала Евгения Гарбар
Справка
«Радио Пилот» - екатеринбургская радиостанция формата CHR вещает в Екатеринбурге с 1997 года на частоте 100.4 FM. В 2016 году номинирована на Всероссийскую премию в области радиовещания как «Лучшая радиостанция Уральского Округа». «Радио Пилот» уже дважды становилось обладателями этой премии.
Rock Arsenal - музыкально-информационная радиостанция, вещает на частоте 104.5 в Екатеринбурге с 2012 года. Формат — классическая рок-музыка. В 2015 г. Rock Arsenal получил Всероссийскую премию в области радиовещания и признан лучшей рок-радиостанцией страны по версии всероссийской национальной премии RADIO STATION AWARDS 2015.
«Красноярск FM» - музыкально-развлекательная радиостанция формата CHR, вещает на с 1 апреля 2015 года на частоте 96.2 в г.Красноярск.
© 2001–2021 Фонд Независимого Радиовещания
Адрес редакции:115035, Москва, Раушская набережная, 4/5, строение 1
Телефон редакции:+7-499-551-57-00
Факс редакции:+7-499-551-57-00
Разработка сайта: edenhost.ru