По следам «Вместе Медиа — 2016»: нормы и развитие русского языка сегодня

Язык реагирует на окружающую его жизнь, на окружающий его мир. «Один из главных законов языка состоит в том, что любой живой язык, используемый для реальной коммуникации, старается выделять отдельные слова для важных явлений и вещей. Как только некоторое явление или вещь становятся менее важными, то и слово имеет тенденцию уходить из языка или, по крайней мере, его значение размывается, оно становится менее употребительным. И наоборот. Если появляется какое-то важное явление, то для него в языке выделяется отдельное слово. Это естественные и обязательные процессы, - говорит Максим Кронгауз. - Словарный запас образованного человека 21 века чуть больше словарного запаса человека 19 века, но, тем не менее, ядро активное, которое мы используем, остаётся примерно таким же. А словарный запас необразованного человека, думаю, остаётся без изменений. Это означает, что в языке постоянно происходят обновления через появления новых и уход устаревающих на наших глазах слов. Эти процессы неизбежны, но их скорость оценить очень трудно. Очевидно, что скорость этих процессов увеличивается, когда в мире происходят разного рода катаклизмы, как с положительной оценкой, так и с отрицательной. Например, после перестройки язык начал очень сильно меняться». Сейчас, на наших глазах происходят очень важные технологические преобразования - меняются сферы коммуникации: появились интернет, блогосфера, социальные сети, появились и меняются гаджеты - всё это влияет на язык. «Изменение коммуникации такое, например, как ограничение объёма сообщения в телеграммах когда-то или смс-ках сегодня, приводят к более-менее похожим изменениям в языке, их ни в коем случае нельзя рассматривать как порчу языка, – уточняет Максим Кронгауз. - Язык существует в этих условиях, он подстраивается под них».   

С языком в целом не происходит ничего, а вот речь меняется, считает Марина Королёва: «И говорение, и письмо - это навыки, это набор автоматизмов. И с этими автоматизмами происходят печальные события, потому что мы всё меньше говорим, мы всё больше переписываемся. Нам проще написать, причём написать быстро, сокращая. Тут затрагивается сразу несколько навыков, связанных со средствами современной коммуникации, которые мы не можем тренировать в сегодняшних условиях».

С утверждением, что мы стали хуже писать и говорить, и в какой-то степени это связано с современными средствами коммуникации, можно отчасти согласиться, замечает Марина Королёва: «Но отчасти. Всегда на подобные утверждения говорю: а вы вскрывали письма в закрытых конвертах, которые раньше люди посылали друг другу? Я совершенно уверена, что если бы у нас была возможность вскрыть все эти конверты, мы бы увидели примерно то же самое, что видим сегодня в интернете. Я совершенно уверена, что и тогда не было идеальной орфографии, пунктуации... Я совершенно уверена, что писали примерно так же, только мы этого не видели. Что сделал интернет? Он нам показал истинную картину. Но опасность в следующем: если бы письма в конвертах мы вскрыли и забыли про них, то написанное в Сети тиражируется, хранится и постоянно лезет нам в глаза. А магические свойства печатного слова никто не отменял. Человек постоянно видит неправильно написанные слова, и начинают сбиваться настройки зрительной памяти. Я по себе это знаю: у меня сейчас возникают вопросы по пунктуации и орфографии, которые раньше не возникали никогда».   

В языке есть целые области, которые подвержены некой эрозии, говорит Максим Кронгауз, то есть постепенному размыванию значений слов и их фактически постепенному уходу: «Это, безусловно, связано с техническим прогрессом, но не только. Конечно, технологии меняются, но язык меняется не только в области технологий и социальной сфере. Есть изменения, которые вроде бы ничем не обусловлены. Из русского языка быстро вымываются слова, связанные с описанием пейзажей, к примеру. Область, где изменений довольно много, - это область терминов родства. Огромное количество слов выходит из употребления, потому что семья сузилась до тех, кто живёт в одной квартире, все остальные отношения становятся менее важными или вообще не важными. Но появились и новые слова из этой области. Раньше незарегистрированный брак не считался семьёй. В советском союзе жизнь вне брака осуждалась, поэтому были слова с отрицательной оценкой, которые использовались для обозначения людей. Сегодня на общественном уровне отношения вне брака перестали быть порицаемыми, и язык на это отреагировал. Появляются слова в профессиональной области, вызванные социальными изменениями и - главное - отношением к обозначаемым понятиям в обществе. Например, появились слова - риелтор и модель, хотя в русском языке существовали слова, обозначающие эти понятия, - маклер и манекенщик или манекенщица – но раньше эти профессии не были престижными».   

Сегодня основная проблема заимствования, считает Максим Кронгауз, состоит в том, что стало модным именно заимствовать, а не переводить, поэтому очень часто сталкиваемся с незнакомыми словами: «Мы стали ленивее, и язык стал ленивее. Это не очень хорошая тенденция. Там, где можно перевести удачно, лучше переводить. Угрозы идентичности нет, потому что мы либо осваиваем новое слово, делаем его своим, либо оно не удерживается в русском языке. Фактор моды на иностранные слова сегодня существует. Есть соблазн бросить иностранные термины, чтобы создать впечатление, а иногда иллюзию посвящённости. Заимствования не представляют никакой угрозы, но злоупотреблять ими не стоит, тем более, если вы хорошо переводите», - советует учёный.   

Сейчас много говорят о языке ненависти и вражды. Важно не забывать, что за употреблением того или иного слова стоит человек. «Часто употреблённое слово что-то говорит именно о человеке, который его использует, - напоминает Максим Кронгауз. - Слова ненависти больше нам сообщают о самих говорящих, чем о тех, о ком они говорят. Язык служит не только для передачи информации, но сообщает нам ещё что-то сверх сказанного. В частности, по типу речи мы можем что-то сказать о самом ораторе».   

Максим Кронгауз вспомнил недавний случай, когда жители посёлка Сковородино создали петицию, требующую законодательно запретить склонение названия их населённого пункта, и объяснил, почему к таким заявлениям стоит относиться с настороженностью: «Идея, заключающаяся в том, что для авторитетности словаря его должна утверждать власть, в обществе присутствует. На мой взгляд, это опасная тенденция. Одна из причин состоит в следующем. Русский язык существует не только в нашей стране, хотя для России он самый главный, и Россия для русского языка - самая важная страна. Но в Белоруссии русский язык тоже государственный. В Киргизии не имеет статус государственного, но имеет статус официального языка. В некоторых странах русский не имеет никакого статуса, но при этом является языком очень важным, распространённым и используемым. Поэтому если мы утверждаем словари русского языка с помощью нашего правительства, то очевидно, что они не будут приемлемы для других государств. Одно дело использовать словари русского литературного языка и ориентироваться на них, другое дело - ориентироваться на приказы министерства образования или министерства культуры, то есть, придавая авторитетность словарям и грамматикам с помощью печати или подписи премьер-министра, мы на самом деле сужаем область действия этих словарей и грамматик. Язык власти не очень-то подчиняется, он развивается по своим законам, конечно, если начать расстреливать за склонение, то подчинится».   

«Если примерно 80% людей начинают говорить определённым образом, словарь вынужден фиксировать изменения и сначала делает некую форму допустимой, а потом уже - нормой. А предыдущая форма слова сначала становится второй нормой, отходит на второй план, а потом начинает считаться устарелым вариантом употребления», - замечает Марина Королёва.

Язык живёт, нормы устаревают... Есть ли универсальные методы, помогающие ориентироваться и следить за меняющими тенденциями людям, говорящим на публику и пишущим? Отвечает Максим Кронгауз: «Хороший журналист чувствует язык, который его окружает, пишет не красивым литературным языком времён Тургенева, а современным энергичным русским языком. Необходимо следить за собой и настраиваться на читателя. Некоторые слова, к примеру, ещё не являются не только нормой, но и общепринятыми. Как оказаться современным и в то же время культурным - простого ответа на этот вопрос нет. Мне кажется, это главная задача журналиста - не быть архаичным, быть современным и при этом оставаться культурным, не допускать ляпов». 

Елена Дюкова  

Radioportal.ru